Эксклюзивное интервью с учителем йоги с Деченом Карлом Турманом

Прямой эфир ведут: Елена Куратова и Аксиния Леус

— Но ваш отец начал обучение еще до появления поколения хиппи?



ДТ: Немного раньше, да. Отец выглядел как хиппи: отрастил длинные волосы, но занимался поисками осознанности, стал монахом. Мама была моделью, однако потом оставила модельный бизнес и стала хиппи. Мы – поколение людей, у которых, как и у меня, родители были хиппи, или профессорами буддизма, или йогами, или свами, или садху, или еще кем-то подобным – иногда воспринимаем как данность ту мудрость, с которой были рождены на свет. Порой мы видим в ней только недостатки. Большую часть детства я хотел, чтобы у меня была нормальная семья. Я чувствовал, как сильно это отдаляло меня от других детей в школе. У меня были длинные волосы, и я носил яркую одежду. Учителя любили меня: им нравилось, что я был чувствительным и сочувствующим. Воспитанный на учениях, что нельзя судить человека по его внешности или социальному положению, я часто дружил с детьми, на которых никто не обращал внимания, которые сидели в самом дальнем углу столовой. Хотя у меня и было подсознательное стремление присесть за стол к популярным ребятам, я создал собственный популярный стол из стола ботаников.



Вспомним Ноя Левина, чьим отцом был Стивен Левин, автор книги «Год жизни». Ной в свою очередь написал книгу «Дхарма панков». Или, например, Этон Никтерн, чьим отцом был Дэвид Никтерн, очень хороший гитарист, написавший много книг о дхарме. Он прошел через этап разрыва связи с дхармой, после которого принял дхарму и даже стал советником дхармы и автором проекта о взаимообусловленности. А с помощью Института Шамбалы в Нью-Йорке Этон выпустил книгу «Путь домой» – манифест о буддизме в современном понимании, без влияния каких-либо культурных стереотипов. В определенные моменты это даже может сбить с толку. Например, когда я изучал охашиатсу в 2004 году, наш учитель хотел, чтобы последняя часть обучения прошла в буддийском монастыре в Японии. И мы все жили вместе с людьми, практикующими дзен. Однако молодых практиков дзен было легко заметить. Есть четкие различия между теми, кто практикует дзен, и теми, кто практикует традиционную монашескую жизнь в Японии. Иногда иностранная культура сильнее влияет, чем сама сущность учения. Если вы заберете учение из японского монастыря, чем будет дзен? Если у вас не будет одеяния, книги, чаши, будете ли вы все еще практиковать дзен? Кто-то скажет: «Нет, это не дзен, это просто какие-то современные люди. Может, они медитируют или еще что-то в этом роде». Другие, чаще молодые, люди скажут: «Если у вас есть книга, одеяние и чаша, это еще не значит, что вы практикуете дзен». И в этом вопросе всегда будет проявляться война поколений.



Сейчас мне 45, и я нахожусь в середине пути. Мне уже не нужно изображать из себя хиппи. Однако я и не хочу отбрасывать все, что они наработали. Я хочу признать и ценить их вклад. С другой стороны, я вижу, как приходит поколение миллениалов. У них так много прекрасных идей, и они так хорошо разбираются в современных технологиях. Их восприятие истории совершенно не похоже на мое или восприятие хиппи. Как нам найти язык, который позволит сохранить почтение к достижениям старого поколения и при этом будет с уважением относиться к новому поколению? А ведь это единственный способ сохранить целостность сообщества дхармы и спасти его от раздробления на большое количество разрозненных групп.



— Адаптируете ли вы учения, которые получили, будучи еще ребенком, под ваши классы?



ДТ: Да. Я читал книги моего отца «Бесконечная жизнь», «Тибетская книга мертвых». Я строю свои семинары и классы на трансцендентной мудрости и добродетели

«Бесконечной жизни». Мы преподавали с отцом на йога-конференции FitLife. Два раза ездили вместе в Тибет, два раза – в Бутан, несколько раз – в Индию, а также в Непал. Он проводил занятия по медитации после обеда и ужина, а я преподавал йогу по утрам, обучал практике охашиатсу.



Основная работа по сохранению тибетских традиций ведется в нью-йоркском культурном центре «Дом Тибета». Это наследие моей семьи. Этот центр вне политики, мы не пытаемся сохранить в нем тибетскую автономию или независимость. Мы пытаемся сохранить то уникальное, что есть в тибетской культуре, – не только религию, но и одежду, песни, архитектуру, медицинские знания.



— Как часто вас можно встретить в этом центре?



ДТ: Центр работает 7 дней в неделю или по будням. Я буду вести там класс йоги, после того как вернусь из тура. Мой тур продлится 2 месяца. Я посещу семь городов, в которых буду проводить семинары и давать интервью, записывать видео ежедневной дхармы Дечена для YouTube.

Продолжение следует...

— Иногда человеку нужно найти уединенное место для практики, побыть в тишине. Но я знаю несколько человек, которые практикуют йогу 20–25 лет и которые чем глубже уходят в практику, чем больше открытий совершают, обретая новые состояния сознания, тем более изолированный образ жизни ведут. Им перестают быть интересными события, которые происходят вокруг. В то же время предполагается, что практика должна вдохновлять тебя на то, чтобы делиться своей мудростью и жить честной жизнью. Что вы скажете об этом? Как продолжать погружаться в практику и при этом не становиться затворником?



ДТ: То, о чем вы говорите, – это отречение от мира, путь дхармы, «познавая истинного себя, я не должен отвлекаться». Но социальные взаимоотношения – это рефлексы. Когда мы взрослеем, то начинаем сравнивать себя с другими людьми: по социальному положению, положению в искусстве или во время выполнения асан, полу. Идея изоляции учеников от их семей и общества в том, что они остаются наедине с собой, выполняют асаны, медитируют и получают удовольствие только от результатов, которых они добились с помощью медитации и йоги. Есть и другие отвлекающие факторы: телевидение, вкусная еда, алкоголь, крутые вечеринки. Как вы сможете медитировать, если какая-то часть вашего сознания будет сподвигать вас пойти на танцы с ребятами? Возможно, в этом случае действительно лучше пойти повеселиться с друзьями.



Я считаю, существует проблема с доступом к текстам. Мы должны обратиться к колониальной истории, чтобы разобраться с понятием просветления и привилегии. Вы не можете читать сутры об отречении, пока не дали клятву отказаться от войны, денег, болтовни, секса и своего социального положения. Большинство сутр, которые ведут к просветлению, считаются опасными для тех, кто не дал этих пяти клятв в присутствии кого-то, кто жил по этим законам гораздо дольше. В старые времена была определенная система сдержек и противовесов, которая позволяла работать этим принципам. Например, невозможность растиражировать тексты, так как отсутствовали печать и Интернет. Знания передавались устно, плюс не все умели читать и писать. В частности, это было большой проблемой, скажем, для фермеров, которые отправляли своих детей в монахи.



Но нельзя думать, что люди, не отрекшиеся от земной жизни, не должны читать святые тексты. Многие йога-школы проповедуют неполное отречение или отречение от чего-то одного. Дживамукти говорят: «Стань веганом. Это все, от чего тебе нужно отречься». При этом им неважно, сколько у вас денег, недвижимости, употребляете ли вы наркотики, занимаетесь ли сексом. Другие школы фокусируются на освобождении от зависимости: «Не употребляйте наркотики» – и для них неважно, убиваете и едите ли вы животных. Некоторые говорят: «Не занимайтесь сексом». Таким образом, отречение – это привилегия, которая в древние времена была доступна только двум-трем группам людей. Одной из них были старики, дети которых уже сами стали родителями, поэтому эти пожилые люди получали возможность отдать все деньги и власть своим детям и сосредоточиться на просветлении. Это было привилегией. На каждого отрекшегося человека нужно было два других человека, которые бы кормили его, потому что, если человек отрекся, он не выращивает пищу, не зарабатывает денег, не заводит детей. Такое положение дел таило в себе опасность и могло

привести к волнениям в обществе: монахам приходилось искать аргументы в пользу того, почему аристократия должна их поддерживать. Это немного напоминает историю с морковкой, которую лошадь съела еще до того, как начала идти. Если морковки не будет, зачем лошади вообще идти? В этой ситуации есть нечто трагичное, на мой взгляд.



Я встречал людей, которые читали эти тексты и не осознавали, что в культурах восточных стран, до того как они были завоеваны Европой, было стойкое понимание, что, если ты не отрекся от мирской жизни, тебе не разрешат даже носить монашескую одежду или каким-то образом походить на монаха. Это рождает много путаницы и является причиной многочисленных лицемерных скандалов. В древние времена вы должны были вести аскетический образ жизни до того, как могли получить доступ к сутрам. Теперь люди, которые никогда не вели аскетический образ жизни, узнают об аскетизме из этих текстов. Вы читаете сутры и думаете: «Может, я буду подвергать себя аскезе? Или, может, я уже веду аскетический образ жизни?» Хотя на самом деле это не так. На мой взгляд, такое отношение – проявление крайнего неуважения к тем людям, которые практикуют аскезу. Для меня это кража привилегии тех монахов, которые все делают правильно. А такие еще есть.



Когда европейские оккупанты пришли на Восток, они забрали все золото, земли, изнасиловали всех женщин – унесли все, что могли взять с собой. Была только одна вещь, которую они не смогли забрать, – это тексты о просветлении. Потому что это не то, что ты можешь забрать, они должны быть отданы тебе. Ты должен заслужить их. Оккупанты ошибочно посчитали, что они могут взять эти тексты просто так. И об этом не говорят на курсах подготовки учителей йоги. Конечно, есть еще тексты, написанные для землевладельцев. Есть разные пути. Но с духовной точки зрения это более низший путь, потому что, идя по нему, ты не отрекаешься.



Некоторые люди не соглашаются с этим. Они хотят получить и то и другое, не выполняя тяжелую часть работы. Есть целое поколение хиппи, которые на год-два уехали в Индию, а потом вернулись и стали преподносить себя как лидеров других людей. На мой взгляд, это будто один слепой ведет другого слепого. Меня это немного обижает. Но в то же время есть много людей с хорошими намерениями. Как только ты понимаешь это, как только ты начинаешь понемногу читать эти тексты, ты начинаешь использовать различные техники, например разрушение ментального яда. Когда ты думаешь, что несчастлив от чего-то, попробуй подумать о чем-нибудь другом, если ты расстраиваешься из-за чего-то, почувствуй удовлетворение в этом и т. д. В результате ты начинаешь испытывать удовольствие от чтения этих книг. Но для меня это далеко не полная идея, и она никуда не ведет. Потому что часть об отречении очень скучная, в ней нет ничего веселого. И чем старше ты становишься, тем менее реалистичной кажется попытка отречься. Потому что это уже даже не отречение, а уход или прохождение мимо. Проблемы желания. Существует популярное высказывание: «Желание – причина страданий». Я так не думаю, для меня это также причина радости.



— Как вы считаете, в современных городских условиях возможно ли интегрировать мудрость в повседневную жизнь? С практикой йоги становиться

честнее и чувствовать свою дхарму? Не все же люди должны становиться монахами. Может, нужно просто делать то, что ты можешь, делать страстно, с полной отдачей? Возможно, слово «страсть» не вполне уместно в этом контексте…



ДТ: «Страсть» вполне подходит, на мой взгляд. Даже если вы собираетесь стать монахом, вы должны с полной отдачей подходить к этому вопросу, ведь вся движущая сила страсти находится в вашем теле. Для меня биология – это законы Земли, правила игры. И духовность, и религия в большинстве своем говорят о морали, но, если вы возводите мораль вокруг чего-то, кроме биологии, биология все равно будет доминировать в проявлении ваших рефлексов, вашей крови, инстинктах. Она уничтожит любую моральную систему, которая попытается игнорировать законы природы или контролировать природу.



— Мы должны просто принять ее, не так ли?



ДТ: Да. Мы должны изучать биологию, отлично понимать биологические процессы. Многие современные учителя развиваются в этом направлении. К примеру, существует нейрофизиология, которая изучает медитацию и видит ее границы.



— Как долго вы практикуете вегетарианство?



ДТ: С тех пор как я стал учителем Дживамукти-йоги, я придерживаюсь в основном вегетарианского питания. Я все еще работаю над этим. Очень трудно поменять пищевые привычки. Они почти полностью сформировываются к десятилетнему возрасту, и изменить их можно только с течением продолжительного времени. Я стараюсь изо всех сил делать выбор в пользу растительной пищи. Я только что ел картошку со шпинатом и чечевичный суп, хотя в меню еще был очень аппетитный борщ. Одним словом, я не идеальный вегетарианец, может быть, к концу жизни стану им.



Когда я последний раз был на Шри-Ланке, я нашел в аэропорту серию джатаки. В них много рассказывалось о питании и как Будда стал вегетарианцем. Он стал им не сразу. А в течение восьми-девяти жизненных циклов! Будда был сыном охотника, мясника, содержателя зоопарка, зверолова и в конце концов каннибала. Когда он был сыном каннибала, он жил в деревне каннибалов на вершине горы, которую окружали со всех сторон фермерские деревни и долины. Единственным способом подняться на вершину горы была секретная тропа под водопадом. Раз в месяц каннибалы спускались по ней в деревню за людьми. Уже в детстве мать Будды давала ему погрызть кость человеческого пальца. Поэтому с раннего возраста он не видел в поедании человечины ничего плохого, ведь все вокруг него питались тем же самым. Когда он стал подростком, наступило время и ему идти на охоту. На охоте он встретил девочку-подростка и влюбился в нее. Его отец оглушил эту девочку и сказал ему отнести ее в специальную тюрьму, где они держали людей и которая им служила холодильником. Каннибалы съедали одного члена семьи девочки за другим, и ей становилось все страшнее. Так как Будда был влюблен в девочку, он смог почувствовать ее страх. Пока его родители спали, он открыл клетку и

помог девочке сбежать. Она спаслась, а его постигло наказание. Девочка, прибежав в деревню, рассказала оставшимся в живых членам ее семьи о секретной тропе через водопад. Они собрались всей деревней, напали на каннибалов и убили всех, кроме Будды. Когда они вели его в свою деревню, они спросили: «Неужели ты не понимал, что есть людей – это плохо?» Будда ответил: «Нет, потому что все делали это. А когда я вырос достаточно, чтобы начать задаваться вопросами, эта привычка глубоко во мне укоренилась». После Будда перестал есть людей, но ему потребовалась целая жизнь на то, чтобы прийти к этому. Это та скорость, с которой люди могут менять свои пищевые пристрастия ради духовных целей, здоровья или улучшения окружающей среды. Поэтому, какова бы ни была причина стать вегетарианцем, нужно всегда учитывать время, которое потребуется человеку на изменение своего пищевого поведения. Если человек заявляет, что пытался стать вегетарианцем и не смог, значит, скорее всего, его слишком сильно подталкивали к этому или он делал это из чувства вины. Нельзя говорить человеку, что он плохой, потому что ест мясо, или что он не станет частью йога-сообщества из-за этого. Такая стратегия не принесет успеха.



— То есть можно сказать, что это старый паттерн в поведении человека – цепляться к тому, кто не похож на тебя. Человечество уже преодолело определенные этапы и теперь движется вперед – в сторону более здоровой и более осознанной жизни. На ваш взгляд, какой наиболее сильный паттерн в поведении людей мы пытаемся изменить сейчас?



ДТ: В джатаках Будда стал веганом, потому что влюбился в вегетарианку, а не потому что это полезно для окружающей среды. На мой взгляд, это лучшая и единственно верная мотивация.



— Одна моя подруга длительное время практиковала йогу и в какой-то момент поняла, что это ее больше не вдохновляет. Перед этим она в течение 10 дней посещала випассану, медитировала и в итоге пришла к выводу, что не может ответить себе на вопрос, зачем ей нужно делать асаны. Что вы могли бы посоветовать в такой ситуации: когда человек теряет ощущение нужности, не может найти причину для продолжения практики?



ДТ: Эта девушка может продолжать заниматься. Такое состояние называется беспристрастностью или бесстрастием – когда вы продолжаете что-то делать, несмотря на сомнения или нежелание. Мне кажется, что учителя этой девушки недостаточно уделяли ей внимания и не давали должной градации практики. Из-за этого могло возникнуть ощущение, что есть только все или ничего, что не существует последовательного развития практики. И если кто-то не чувствует в себе достаточно энергии, чтобы продолжать, и в то же время видит только два пути – все или ничего, он сделает выбор в пользу ничего.



Существуют практики, которые следует выполнять, когда у тебя слишком много энергии. Они особенно хороши для молодых людей. С возрастом лучше подключать практики, способствующие лучшей циркуляции энергии. Я думаю, этой девушке лучше переключиться, попробовать позаниматься с другим учителем. Также возможно, причина стагнации в практике кроется в ее социальном окружении. Часто бывает, что люди выгорают именно в рамках

сообщества. Тратят слишком много энергии, чтобы примирить себя с тем, что происходит, и это их сильно выматывает.



— Эта ситуация не столько о недостатке энергии или желании поменять учителя, сколько о том, насколько эффективна практика асан в достижении глубокой концентрации ума в сравнении с другими техниками, к примеру с медитацией.



ДТ: Для меня в этом вопросе центральное место занимает пранаяма, от нее можно перейти к медитации или вернуться к асанам. Бывает, что человек с помощью практики хочет добиться каких-то определенных результатов, и, как только он достигает их, прекращает заниматься, потому что чувствует, что ему это больше не нужно, и фокусируется на медитации.



Существуют разные стадии и фазы. В какие-то из них человек может решить для себя, что ему не нужно больше два раза в день заниматься йогой и что можно начать сразу с медитации, в другие – что ему не нужно медитировать час и он может добиться того же эффекта за 20 минут. Это нормально.



В давние времена у человека был учитель, который контролировал его садхану. В монастыре был строгий распорядок: ты должен был приходить в одно и то же время и медитировать вместе со всеми. Сейчас же вы можете сказать: «Я слушаю свое тело. Мое тело говорит мне, что я могу больше не заниматься». Это скользкая дорожка. То же самое вы можете сказать себе просто потому, что вам лень заниматься. Жизнь не так уж коротка, и чем больше вы медитируете, тем длиннее она становится.



Сейчас много возможностей и есть доступ к большому количеству учителей. Не стоит ждать слишком многого от своей практики, если только вы не готовы полностью отречься от мирской жизни. В случае отречения вы не будете так уж подвержены действию различных фаз развития.



Я преподаю Дживамукти-йогу 13 лет, хотя собирался преподавать только 3–5 лет, чтобы помочь развить нью-йоркскую школу, сделать ее более популярной. И вот, 13 лет практикуя изо дня в день, сейчас я могу делать вещи, о которых не мог и подумать в первый год работы. И теперь я думаю, что если еще несколько лет поработаю, то смогу делать еще более крутые вещи, усовершенствую практику, которую преподаю людям. Но, если я вдруг прекращу преподавать, мне придется начать все с начала, снова пройти этот тринадцатилетний путь, чтобы вернуться туда, где я остановился. Хотя продолжительность жизни с каждым годом увеличивается, у многих из нас все же нет такого количества времени в запасе.



В случае с вашей подругой я бы спросил у нее, для чего она начала свою практику, помнит ли она об этом или, может, это для нее уже неважно. Если же это стало неважным, может ли ощущение нужности вернуться? В моей системе граха-йоги существует пять правил оказания заботы. Четвертое из них гласит: нужно следовать форме, а не ощущению. То есть ответом на ее запрос будет строгое «следуй форме, несмотря на усталость и скуку». Такие жесткие рекомендации порой работают лучше, чем понимание и сочувствие. Ваша

подруга должна осознать свои достижения, может, даже почувствовать гордость за то, чего она уже добилась. Каждый человек на протяжении своего пути имеет право на протест, передышку. И когда она будет готова вернуться к практике, она встретит хорошего учителя.



По-настоящему хорошие учителя работают в одном и том же месте каждый день в одно и то же время на протяжении, по крайней мере, 10 лет. И им нужны ученики, которые будут с ними на протяжении этого времени, им нужен кто-то, кто сможет их впоследствии заменить. Но бывают разные жизненные обстоятельства, из-за которых мы делаем перерыв в практике: работа, дети, потеря близких, болезнь или люди просто выгорают. И хороший учитель всегда скажет: «Я принимаю тебя. Я принимаю твою практику. Я благодарен возможности практиковать с тобой. Что бы ты ни делал, если ты будешь делать это с той же отдачей, какую ты даешь практике, тогда у тебя все получится, и, если когда-нибудь ты решишь вернуться к практике, я буду здесь и пусть все будет так, как будто перерыва не было». Вот что скажет хороший учитель, который посвятил минимум 10 лет своей жизни служению ученику. Временной отрезок в 10 лет, на мой взгляд, говорит о наличии истинных отношений учитель – ученик.

О граха-йоге.





- В одном из интервью вы говорили о вдохновении, которое посещает вас во время занятий с учениками; вы учите их тому, что важно воспринимать жизнь не только, как череду перевоплощений, но и как возможность воплощать свои мысли и мечты в реальность. Расскажите поподробнее об основных принципах этого направления граха-йоги.



ДТ: Хотелось бы начать с вопросов теории реинкарнации, которые могут показаться противоречивыми. Безусловно, существуют свидетельства, говорящие в пользу данной теории. Я бы выделил два вопроса, которые всегда следует держать в голове. Первый – вопрос прошлых жизней. Давайте представим ребенка, который появляется на свет абсолютно невинным. Однако, согласно закону реинкарнации, он мог родиться уже с нехорошей кармой прошлой жизни.

Подобные верования зародились в культурах, где люди по-иному относились к детям.

В таких культурах принято особенно уважать родителей. Дети не могут обвинять родителей за то, что поведение последних оставляет неизгладимее следы на их психике.

С тем же успехом можно обвинить несчастного человека в том, что он сам виноват во всех своих неприятностях, т.к. это расплата за плохие поступки в прошлой жизни.

Второй вопрос затрагивает будущую жизнь. Некоторые призывают к тому, что нужно хорошо относиться к другим людям, и за это тебе воздастся в следующей жизни (К сожалению, каким-либо образом доказать это невозможно).

Это можно назвать своего рода отсрочкой. То есть, если будете отказывать себе в своих желаниях и жить только на благо других людей, то в следующем воплощении получите все, что хотите как по щелчку пальцев.

Это и есть проблема неправильного понимания теории реинкарнации.

Современный буддист или йог не должен попадаться на таких вопросах.

Мне одинаково импонирует вера в переселение душ и вера в ад и рай. На мой взгляд, они не исключают друг друга. Ведь рай или ад не являются перманентным состоянием.



- Вы затрагиваете эти вопросы в курсе граха-йоги?



ДТ: Да. Но сначала необходимо объяснить, чем занимается граха-йога. «Граха» значит притяжение, т.е. это йога соединения, занимаясь которой мы стремимся в первую очередь к воплощению и реализации своих желаний.

Учение граха-йоги заключается в следующем: представьте простую клетку, не имеющую даже одного из пяти основных чувств. И вот эта клетка начинает делиться, создавая более сложный организм (так появились и вы, и я). Клетки формируют наши органы, которые в свою очередь связаны с чувствами восприятия. Так желудок отвечает за вкус и обоняние, печень – за зрение, почки – за слух, и сердце – за тактильное восприятие.

Благодаря этим чувствам мы имеем рефлексы, которые помогают нам выживать. Например, по вкусу и запаху мы определяем, не ядовита ли еда.

Иногда по запаху можно почувствовать даже страх или страстное желание.

В таком случае часть нашего мозга забывает о гравитации или электричестве, а концентрируется только на запахе и вкусе.

Допустим, у меня в руке яблоко, оно как будто не имеет массы и не проводит электричество. Эти понятия остаются для нас абстрактными. И когда мы занимаемся дыхательными практиками или медитацией, мы фокусируемся на самой способности испытывать данные чувства, а не на их проявлении. Это к слову о форме и содержании.

При правильной практике асан, ваша энергия направляется к центру земли, над вашим разумом больше не властны чувства. Кстати, слух теснее всего связан со всеми чувствами, т.к. благодаря слуху мы воспринимаем окружающий мир.

Граха-йога связана с иррациональным восприятием: подсознанием, мотивацией, а также любовью и состраданием.

Почему я счастлив от того, что отдаю свои деньги человеку, который в них не нуждается?

Мы больше стремимся испытывать любовь, нежели сострадание. В любви мы не стремимся доминировать, а хотим, чтобы о нас заботились. Хорошо, когда есть человек, который защитит тебя и возьмет на себя всю ответственность. Тогда можно просто расслабиться и наслаждаться.

В противном случае, мы в ответе за тех, к кому испытываем сочувствие.

Получается, - мы больше хотим любви и радости.

Однако, многие духовные книги имеют политическую подоплеку и поэтому больше пропагандируют сострадание.

В давние времена образование было только религиозным. Образовательными учреждениями управляла аристократия, которая стремилась не сделать людей по-настоящему образованными, а превратить их во внушаемую рабочую силу. Таким людям можно промывать мозги, и они будут верить, что всякое их желание приводит к страданию. Выходит, обычным людям нельзя было иметь своих желаний, они должны были лишь исполнять желания управленцев, да еще и быть за это благодарными.

Поэтому только монахам следует читать религиозные книги, в которых желание желать чего-то является неполноценным. Потому вы тратите много энергии на то, чтобы подавить свои желания вместо того, чтобы тратить ее на их осуществление.

Есть такая категория людей, которая боится осуществления своих желаний. Они изо всех сил пытаются этого избежать, позволяя вытирать о себя ноги, и принимать это за святость.

Безусловно, это лишь моя точка зрения, и я никому ее не навязываю.



- Может быть, есть смысл в том, чтобы учиться терпению, ограничивать себя в чем-то. Также и государству удобнее иметь таких сознательных и спокойных граждан. Существуют и люди, которые не стремятся открыть себя всему миру.

В чем же главная задача граха-йоги: научить людей быть свободными или осуществлять свои мечты? И что об этом говорят буддистские и индийские учения?



ДТ: Всякое желание влечет за собой другое желание. В таком контексте желание имеет отрицательное значение? Но почему же?

У всех нас есть желание, большие или маленькие. И бывает сложно разобраться, чего же на самом деле мы хотим. Зачастую, желая чего-то, мы не понимаем, почему именно этого мы хотим. И только, получив желаемое, мы можем в этом разобраться.

Например, только богатые люди знают, что нельзя купить за деньги.

Состоятельные люди также проявляют меньше сострадания.

В природе проявление сочувствия ко всем окружающим не является критерием выживания. Если нужно кого-нибудь съесть, чтобы выжить, то чувство сострадания будет только мешать.



- На своих занятиях вы учите людей больше выражать себя?



ДТ: Конечно. А так же чувствовать границы, прислушиваться к себе, пытаться понять, каковы их истинные желания. Еще мы говорим о страдании. Что только страдание может научить состраданию.

Проблема йоги нового поколения и хиппи состоит в том, что роль страдания отрицается. Определение сострадания представляется состоянием свободным от страданий.

Но проблема заключается в том, что сострадание невозможно без предварительных страданий.

Насколько сильно вы страдаете, настолько сильно вы можете испытывать сострадание.

Невозможно просто преумножать свое сострадание. Этим могут заниматься только монахи, которые отказались от личной собственности, социального статуса и денег.

В обычной жизни невозможно постоянно сострадать людям и наивно полагать, что тем самым вы не причиняете никому страданий. В той или иной степени мы все являем повод для страданий окружающих.



- Может лучше иногда побыть наедине с собой, прислушаться к себе, понять свои истинные желания, не испытывая давления извне?



ДТ: Я бы с этим не согласился. Невозможно разобраться в себе без малейшего влияния окружающего мира. И вся идея просветления, как состояния безграничного счастья, невозможна без влияний внешнего мира. Это полностью отрицает наши рефлексы. Наш мозг может испытывать счастье, только имея на это понятную причину.

Даже монахи достигают состояния всеобщего сострадания и сочувствия, только отрешившись от земной жизни. Однако, я не считаю, что это правильно.

Но давайте вернемся к граха-йоге.

Мы уже говорили об иерархии денег. Существуют также иерархия взглядов, красоты, творчества; у человечества множество иерархий.

Практикуя различные асаны, мы создаем как бы отдельную иерархию. Принимая некоторые позы, чувствуете себя королем, которого ценят за его намерения больше, чем за результаты его действий. Так выглядит высокий социальный статус.

Когда вы находитесь на низкой социальной ступени, во внимание берутся в первую очередь ваши поступки, а не намерения.

В граха-йоге существует целые иерархии асан, которые позволяют нам ощутить себя и королем, и нищим, что заставляет нам испытывать сострадание, любовь, чувство собственной важности, зависимость или бесконечную радость. Это помогает нам разобраться со стремлением к главенству или повиновению. Как я распоряжусь своей способностью подчинять: буду ли сострадать другим людям или использовать их в своих целях? Что я чувствую в позициях повиновения: любовь к окружающим или ненависть к себе?

Граха-йога рассматривает повиновение, как способность любить других больше, чем не любить себя. Или свое превосходство, как возможность чувствовать сострадание к другим.



- В каком ключе вы доносите до своих учеников подобные рассуждения?



ДТ: Мы используем для этого практику асан, основанных на двух бандхах: удияна бандха, которая выполняется на задержке вдоха, и мулабандха на задержке выдоха. Практика задержки дыхания нужна нам, чтобы быть в безопасности. Здесь недостаточно использовать только сознательное мышление, т.к. оно слишком медленно, во-вторых, так вы берете во внимание внешние факторы, которые могут не соответствовать истинным потребностям вашего тела. Поэтому важно, чтобы дыхание контролировалось рефлексами.

Понятно, что истинными можно считать рефлексы и инстинкты, нежели привычки.

Рефлексы делятся на две категории: это безусловные естественные инстинкты, которые невозможно подавить, и привычки, развившиеся под влиянием общества, семьи, которые можно изменить или полностью искоренить.

Граха-йога учит различать инстинкты и привычки.